«Зумеров» часто ругают за то, что они не любят ходить в офис, днями смотрят TikTok и мало что умеют. Мы решили дать слово второй стороне и посмотреть на устройство нынешних СМИ их глазами.
«Соль» поговорила с тремя журналистками поколения Z, которые пожили в разных странах Восточной Европы, о том, что им нравится в редакциях, с какими правилами давно пора попрощаться и какой контент предпочитают они сами.
Изображение – Kelly Sikkema (Unsplash.com)
Наталья*, 24: «Приятно, когда тебя не буллят, если ты чего-то не умеешь»
Наталья начала работать журналисткой в беларусской государственной газете несколько лет назад. Но покинула страну после того, как её задержали за политические взгляды. (После протестов 2020 года журналисты в Беларуси подвергаются жёстким репрессиям – прим. «Соли»)
Сейчас героиня совмещает работу в двух СМИ в экзайле: радио и онлайн-медиа. «Ты пишешь правду. Это самое главное. А ещё чувствуется атмосфера заботы и терпения к молодым авторам. Очень приятно, когда нет дедовщины и тебя не буллят, если чего-то не умеешь. Можно спокойно обратиться к начальству, никто от тебя не закрывается в огромном кабинете с деревянными лакированными столами», – рассказывает Наталья.
На радио все планёрки проходят онлайн, и это особенно удобно. В государственной газете, где начинала журналистка, время сотрудников ценили меньше. «Бывало, главный редактор просил приехать в офис, чтобы дать задание – просто распечатанный листочек с пресс-релизом», – вспоминает героиня.
«На красивой странице хочется задержаться подольше»
Показательно, что сама журналистка редко и только по работе слушает радио. В основном потребляет контент с телефона: смотрит интервью на YouTube, слушает подкасты, читает новости. Но больше всего времени проводит в TikTok: ищет там героев или просто листает ленту. «Через ноут, – говорит Наталья, – я читаю лонгриды и сижу в Facebook. Только недавно приучила себя им пользоваться. Он мне не нравится, но по работе надо».
Наталья считает, что для медиа очень важно визуальное оформление, ведь взгляд сразу цепляется за изображение. И удивляется, почему СМИ часто подбирают такие плохие картинки. Понятно, что нанять иллюстратора – очень дорого, но можно как минимум подумать над общей стилистикой.
«Классно, когда заходишь в Instagram, открываешь профиль какого-нибудь медиа и видишь, что всё эстетично, выдержано в одном стиле, – рассказывает героиня. – На такой страничке хочется подольше задержаться, полистать, посмотреть».
(Простите, но сейчас просто нельзя не сказать, что вот это – наш Instagram! – прим. «Соли»)
«Грубо, с насмешкой, издёвкой»
Одна из главных проблем современных медиа, считает Наталья, – этика. И это не только об атмосфере внутри коллектива, но и об отношении к своим героям. В западноевропейских редакциях уже давно практикуют антимоббинговую и антидискриминационную политику. Устраиваясь на работу, журналисты подписывают документы, которые обязуют их уважать достоинство коллег, героев и читателей. Но на постсоветском пространстве это не распространённая практика.
«Мой коллега писал про парня, который организовал ЛГБТК+ прайд в польском городке. Там были просто отвратительные комментарии [читателей]. Я понимаю, что это невозможно проконтролировать. Но тяжело, когда и сами СМИ пишут о таких вещах как-то грубо, с насмешкой или издёвкой», – говорит Наталья.
«Мужчина выловил щуку. Посмотрите, что он нашёл у неё в икре»
Ещё один «рэд флэг», по словам героини, – бесконечный поток бессмысленных новостей. Особенно в условиях, когда аудитория и так перегружена информацией. «Недавно я отписалась от одного большого медиа по этой причине. А потом решила опять туда зайти, – рассказывает Наталья, – и первая новость, которую я увидела, была такой: «Мужчина выловил щуку, посмотрите, что он нашёл у неё в икре»».
Нужно стараться давать читателям наиболее интересную, важную и цепляющую информацию, считает журналистка. В своей редакции погони за хайпом она не замечала.
* Имя героини изменено
Дарья, 22: «Я фрилансерская птица»
Дарья пишет об истории, культуре и урбанистике. Журналистка сотрудничала с крупными онлайн-медиа, а в 2022 году вместе с коллегами запустила собственный подкаст про эротический фольклор.
«Мне не очень нравится, когда обо мне говорят «молодая журналистка». По возрасту я молодая. Но в профессии уже 10 лет, если учитывать все мои подростковые старания. А если посчитать, сколько я сотрудничаю с медиа, то это почти пять лет», – замечает героиня.
Дарья не работает в штате ни у одного издания. Называет себя фрилансерской птицей. По словам девушки, ей нравится ритм, когда нет надобности вставать в 10, куда-то идти и когда дедлайны она назначает себе сама.
«Не хватает проектов, где можно “пощупать” душу автора»
Неожиданно для своего поколения Дарья предпочитает длинные форматы: лонгриды, долгие подкасты – и считает, что порой медиа слишком концентрируются на коротких видео. «Мне это не кажется правильным, – говорит журналистка. – Кинематограф не вытеснил театр. Длинные тексты и видео тоже выживут и будут набирать просмотры».
Но и в больших форматах есть недостатки. По мнению Дарьи, некоторым медиа не хватает персональности, авторского «я». Они вещают от лица безликих журналистов или журналисток. «А мне хотелось бы больше проектов, где можно пощупать душу, знания и ценности человека», – говорит девушка.
Как и предыдущая героиня, Дарья убеждена, что медиа недорабатывают с визуалом. По её словам, шрифт Calibri и фотографии с телефона – не то, что притягивает. А ведь от упаковки и привлекательных картинок многое зависит.
«Ты молодая, дурная, ничего не понимаешь»
Современным медиа часто не хватает чувствительности и «левой» экспертизы, считает журналистка. СМИ гонятся за просмотрами, забывая об этике. (И это ещё одно совпадение с первой героиней) Как итог: даже в популярных и уважаемых СМИ, которые формируют общественное мнение, публикуют мизогинный, гомофобный, неиклюзивный контент.
«Когда очередное медиа пишет про насилие и в заголовок ставит кровавое описание этого насилия, меня это раздражает, – рассказывает Дарья. – Стандартная история – рассказать про женщину, которая стала жертвой домашнего насилия, и написать «произошёл конфликт».
Дарья предпочитает издания, которые пишут с гендергэпами или, как минимум, не критикуют их.
Гендергэп – нижнее подчеркивание или двоеточие между основой слова и окончанием, которое употребляют, чтобы подчеркнуть гендерную нейтральность.
«В некоторых редакциях говорят: «Такого слова нет в словаре». А время от времени гендергэпы вызывают даже насмешки – «ты молодая, дурная, ничего не понимаешь. И это, наверное, беспокоит больше всего», – объясняет Дарья.
Она приводит пример хорошего СМИ – литовское Nara media. СМИ публикует материалы на трёх языках: литовском, английском и русском. А герои журналистских материалов – представители уязвимых групп. Тот случай, когда поднимаются социально значимые проблемы, но красиво и со вкусом. А в отдельных эпизодах, хоть они и объединены общей темой, чувствуется почерк разных авторов.
Мария, 19: «Много вопросов к медиа, которые используют детей бесплатно»
Мария пришла в профессию в 15 лет. Устроилась на позицию SMM-менеджерки в НКО. Но вскоре оказалось, что заниматься придётся не только соцсетями, а ещё и организацией мероприятий, дизайном, поиском спикеров. Дальше было радио. Здесь круг обязанностей тоже оказался неожиданно широким.
«Я стала работать звукорежиссёркой, – вспоминает девушка. – Но выяснилось, что звукорежиссёр – это человек, который делает всё: и видео записывает, и с текстами помогает, и информацию ищет, и с гостями разговаривает, а иногда даже программы какие-то ведёт. После радио у меня уже был бэкграунд со всех сторон».
«Перестали выходить на связь, а потом заблокировали»
По опыту Марии, взрослые коллеги часто используют детский труд. Она начала работать до совершеннолетия и никаких денег не получала. Героиня согласна, что потрудиться «на портфолию» можно и бесплатно, но это не должно продолжаться долго.
«В своём первом медиа я чего только ни делала, – вспоминает журналистка. – Там полставки набегало. В конце концов, мне сказали, что хотят подписать со мной договор. Но в итоге опрокинули. Просто перестали выходить на связь, а потом заблокировали».
Ещё одна проблема, по словам героини, – эйджизм и сексизм. Мария рассказывает, что в редакции постоянно сталкивалась с тем, что её идеи не воспринимались всерьёз, а мнение коллег-парней ценилось выше.
Журналистка приводит такой пример: «На радио я была самой младшей. Там работал мужчина в три раза старше, чем я. Он не справлялся, поэтому его заменили на меня. Его это задело. Когда я устанавливала какие-то настройки [в радиоаппаратуре], он приходил и менял всё обратно. С ним сработал только один способ: я попросила коллегу-парня объяснить, почему мой подход правильный. Было так обидно! Первый раз, когда я столкнулась не только с эйджизмом, но и с сексизмом. Ведь тот парень был моим ровесником».
За свои идеи в редакции приходилось сражаться, говорит Мария. Можно отнестись к этому так – «ты молодая, забей и иди дальше», говорит девушка, цитируя кого-то из коллег, но по сути это неуважение к чужому времени и опыту. «Бывает, выстреливаешь с какой-то идеей, а тебе просто говорят, что это отстой, и делают по-своему, – вспоминает журналистка. – Я часами доказывала эффективность моих планов по привлечению аудитории, а мне говорили: «Тебе не хватает опыта, сходи пройди курс, поучись»».
В итоге Мария покинула компанию. Она убеждена, что её опыт и знания игнорировали, а поведение некоторых коллег-мужчин было неуместным. Речь, например, о таких фразах: «Ой, ты за границу собираешься? А на ком я жениться-то буду?» – тогда как героине было 17 лет.
Сейчас Мария сотрудничает с несколькими медиа как журналистка и SMM-менеджерка. За бесплатную работу берётся, только если хочет поддержать проект. «У меня отличный коллектив, где мой возраст принимают с радостью, – говорит девушка. – Очень приятно, хотя это база. Хорошему отношению не надо удивляться».
