Лекция
Елены Костюченко Главные темы:
- Что взять с собой и как настроить гаджеты
- Как пересечь линию фронта и попасть в зону боевых действий
- Безопасное жильё, связь и транспорт
- Как говорить с людьми на войне о войне
- Защита информатора
- Верификация
- Связь с редакцией
- Тревожные звоночки
- К чему подготовиться нельзя?
Что взять с собой и как настроить гаджеты
30 процентов успеха – это удобная обувь. Выбирайте что-то легкое и неубиваемое. Обязательно возьмите одежду чуть теплее, чем, на ваш взгляд, нужно. Только не цвета хаки. Потому что любая из сторон может принять вас за участника военных действий. И, если холодно, захватите термобелье.
Лучше взять два телефона. Один – настоящий, а второй – «телефон дурака». В нем должны быть фотографии, записная книжка, мессенджеры. Но все безопасное. Потому что если вы планируете пересекать линию фронта, телефон наверняка проверят. Покажите другой, но он должен выглядеть как настоящий.
Следующее. Cим-карта страны, в которую едете. Обязательно пауэрбанк. Потому что перебои с электричеством будут. Наличные – в том числе в долларах. Деньги в банкоматах, скорее всего, быстро закончатся.
Подумайте, как вы запишете информацию. Минимум, который нужен: диктофон, батарейки к нему, ручки и тетради – лучше всего детские, к ним мало кто относится серьезно. Это набор пишущего журналиста. У оператора и фотографа, конечно, оборудования будет больше.
Обязательно возьмите аптечку. Положите лекарства, которые принимаете постоянно. А еще самые простые жаропонижающие, что-то от несварения, антибиотики, пластыри и жгуты – на случай, если у вас или у кого-то рядом будет проникающая рана конечности. Посмотрите видео, как правильно накладывать жгут. Так вы сможете помочь другому. Очень трудно наложить жгут самому себе, но можно, по крайней мере, сказать, что он в сумке, и тогда помогут вам.
– По поводу «броника» и каски. Без них военные стараются не пропускать прессу, – говорит Елена Костюченко. – Каска должна быть хорошей. А вот бронежилет скорее мешает, чем помогает. Потому что хороший «броник» высокого класса защиты, который останавливает автоматную очередь, весит двадцать килограмм. Это окей для здорового мужика. Но если вы 50-килограммовая женщина, как я, то бронежилет будет замедлять. Когда попадаешь под артиллерийский огонь, важно быть мобильным, чтобы быстро упасть на землю и отползти в укрытие. Поэтому я беру на войны самый легкий бронежилет – второго или третьего класса защиты.
Когда вещи собраны, их надо упаковать в сумку. У вас должна быть одна сумка, которую носят на плече. Максимум, что можно добавить, – маленький шопер для компьютера и тетрадей. Вам будет тяжело передвигаться с большим количеством вещей.
Как пересечь линию фронта и попасть в зону боевых действий
Сперва надо понять, откуда вы будете ехать. Потому что на войне как минимум две стороны. В «Новой газете» принято отправлять репортеров в зону боевых действий с обеих сторон линии фронта. Но в этот раз Россия жестко блокировала въезд с территории, которую она контролирует. Поэтому корреспонденты ехали со стороны Украины – других вариантов не было.
Вам нужно удостоверение, желательно на английской языке, и аккредитация. Если поедете с украинской стороны, то аккредитовывать вас будет Министерство обороны Украины. Это может занять не одну неделю, потому что журналистов много и спецслужбы будут проверять бэкграунд каждого.
Бывает, что в аккредитации отказывают. Попробуйте взять с собой письмо от какого-нибудь известного политика или общественного деятеля. В тексте должны быть телефон этого человека, ваше имя, должность и объяснение, почему вы находитесь там, где находитесь.
Чтобы пересечь линию фронта, нужна безопасная дорога. Найдите контакт пресс-офицера боевого подразделения, которое контролирует нужный вам участок линии фронта. Он расскажет, где сейчас спокойнее.
Пересекать линию фронта можно только на гражданской машине. Ни в коем случае не пользуйтесь военной техникой, иначе вы станете мишенью. Если хотите работать открыто, вам нужны документы, которые примет противоположная сторона. Для полуподпольной работы придется сочинить легенду. В обоих случаях документы, с которыми вы заезжали, становятся для вас опасными после пересечения линии фронта.
– Что с этим делать? Вы подъезжаете к крайнему блокпосту, – рассказывает Елена Костюченко, – объясняете, что вы журналист, что будете въезжать в зону боевых действий, и показываете свои документы. Потом говорите, что сейчас поедете в ближайшую гостиницу, оставите их там и вернетесь. Понятно, что вас и машину досмотрят повторно, но документы военные уже видели, а значит, могут вас пропустить.
Что такое блокпост? Это бетонный блок, мешки с песком или сгоревшая техника, которыми перегорожена часть дороги. А рядом стоят вооруженные люди и проверяют всех, кто едет этой дорогой.
Потом к вам подходят и спрашивают, кто вы. Как бы ни шел разговор, вы отвечаете нейтрально и спокойно. Помните, что перед вами – военные, которые гибнут каждый день. Они видят угрозу в любом проезжающем.
Нельзя делать резких движений. Если документы у вас в кармане, скажите об этом и спросите, можно ли их достать. И только после того, как человек кивнет, лезьте в карман.
Старайтесь не передвигаться с наступлением темноты, даже если в аккредитации написано, что можно. Когда темно, всем становится еще страшнее. И тогда стреляют очень быстро.
Безопасное жильё, связь и транспорт
Вам нужны базовые контакты, нельзя ехать в никуда. Помните, что во время войны активизируются спецслужбы. И даже если вы работаете открыто, это не те люди, с которыми стоит общаться. Поэтому жить в гостинице – плохой вариант. Лучше поискать через третьи руки квартиру, это привлечет гораздо меньше внимания. А еще многоквартирный дом – это источник новостей. Можно поговорить с соседями.
Купите две сим-карты. Потому что ловить будет то один оператор, то другой. Опять же, могут сбивать вышки. Но больше двух симок не берите, иначе будете выглядеть как шпион. Некоторые журналисты ездят со спутниковыми телефонами, хотя зоны совсем без связи в Украине пока не попадались.
Транспорт. По возможности, пользуйтесь общественным. Если автобусы и поезда перестают ходить, ищите гражданское авто. Сейчас полно чатов, где где можно скоординироваться с водителем и попутчиками. И еще раз: не пользуйтесь военным транспортом.
Если нигде нет воды, связи и электричества, едьте в больницу. Там все будет. Есть три точки, куда стекается важная информация – больница, морг и бюро судмедэкспертизы. Вы сможете поговорить с родными погибших и врачами, которые чаще всего говорят, не скрывая имен. Здесь есть точные цифры погибших и раненых, а еще информация о виде ранения – осколок, автоматная очередь, фосфорная бомба или что-то еще.
Как говорить с людьми на войне о войне
Обычно на разговоры времени очень мало. Вы долго добираетесь из точки А в точку B, потом ищете возможность приготовить еду, зарядить гаджеты. На фронте простые бытовые вопросы решаются тяжело и долго.
Поэтому вот минимум, который нужно получить от свидетеля. Спросите, что он видел. Потом – кто может это подтвердить. Вам нужно узнать, где живет человек и как его зовут. Пусть он сам запишет имя, чтобы избежать ошибок. И свой телефон, конечно.
– Если у вас больше времени, подумайте, где собеседнику будет комфортно, – рассказывает Елена Костюченко. – Возможно, дома. Или наоборот, в гостинице или парке. Сразу поблагодарите человека за то, что он согласился с вами говорить. Скажите, что он может рассказывать только то, что хочет. Это простая вещь, но именно так вы устраняете дисбаланс и отдаете часть своей власти собеседнику. Вам расскажут больше.
Не нужно начинать с ключевого события, которое интересует вас больше всего. Поговорите с человеком о его жизни до войны и после ее начала. Пусть он вспоминает все постепенно.
Бывает, что главное событие, ради которого мы начали интервью, – травматичное и страшное. Изнасилование, гибель детей. И тогда очень часто люди забывают простейшие детали – например, цвет глаз своего ребенка. Это защитная реакция психики.
Как быть, если вы столкнулись с заблокированными воспоминаниями? Спросите о «безопасных» деталях. Например, тогда было светло или уже стемнело? Вы мерзли? Чем там пахло? Человек начнет вспоминать это, а потом по цепочке все остальное. Только не перебивайте вопросами, просто дайте выговориться.
Когда собеседник закончит, ни в коем случае не обрывайте разговор. До свиданья, мол, я получил все, что хотел. Спросите о семье, работе, хобби, да хоть любимых занавесках – когда человек будет вспоминать свою жизнь до войны, вы поймете, что его радовало. Поговорите об этом. Нужно вернуть собеседника из травматического переживания обратно в позицию силы. Иначе вы раните его еще больше.
– Отдельная тема – язык, – говорит Елена Костюченко. – Однажды я брала интервью у езидской девушки Надии Мурад Басе Таха. Она пережила геноцид своего народа, который осуществлял ИГИЛ. У нее убили мать и отца. А ее саму и других девушек из этой деревни продали в рабство. Насиловали, а потом перепродавали. Перед нашим разговором она уже пообщалась с New York Times, и интервью получилось так себе. Я не понимала, почему, ведь там очень сильные журналисты. И только потом до меня дошло, что с девушкой общались на арабском. Она его знала, но ее родной язык – курманджи. А на арабском говорили люди, которые ее мучили. Я нашла переводчика с курманджи на русский, и она рассказала мне гораздо больше.
Сейчас людям в Украине очень сложно воспринимать русский язык.
Защита информатора
Самое простое – попросить ваших собеседников поставить себе мессенджер Signal. В крайнем случае человек может позвонить вам с чужого номера – жены или соседа. На войне важны рекомендации. Поэтому стоит выйти на местных журналистов, которые помогут вам найти нужные контакты.
Ну а дальше вы знаете. Можно поменять некоторые детали в рассказе человека – чтобы сложно было понять, кто вас познакомил и где вы встречались.
– Я всегда представлялась российским журналистом, – рассказывает Елена Костюченко. Говорила, что пишу для «Новой газеты» и «Новой Польши». В Украине знают, что мы работаем объективно. К тому же, люди понимают, что это издание, которое читают россияне. И им было что сказать. Они хотели, чтобы россияне знали, что их страна делает с Украиной, и какие военные преступления здесь совершаются.
Верификация
На войне люди очень часто врут или выдают слухи за истину. Сами не видели, но «точно слышали сегодня в очереди». Это проявления моральной паники. Массовая реакция на опасность, которая провоцирует гигантское количество домыслов. Пропаганду тоже нельзя сбрасывать со счетов. Она есть у всех воюющих сторон.
Это значит, что всегда нужно искать первоисточник. Уточняйте, что знает ваш собеседник, откуда он это знает и может ли дать телефон того, кто ему рассказал о случившемся. Старайтесь быть на месте событий и прямо там говорить с людьми. Если не получается, находите свидетелей в соцсетях.
– Когда я ехала из Польши в Украину, власти официально объявили о случившимся на острове Змеиный, – вспоминает Елена Костюченко. – Сказали, что все пограничники, которые там находились, погибли. Эту информацию перепостили международные СМИ. Я ехала в автобусе и услышала разговор украинских мужчин, которые возвращались из Европы воевать. Они обсуждали гибель моряков. Я вставила их диалог в свой материал безо всякого пояснения, правда это или нет. Потому что считала информацию проверенной. А потом оказалось, что часть моряков попала в плен, а не погибла. Хорошо, что это случилось в самом начале войны. Потом я дула на воду и перепроверяла двести раз.
Еще есть понятие OSINT (open source intelligence) – это анализ информации из открытых источников. Спутниковые снимки, карты, фото и видео из соцсетей. Самая известная команда, которая занимается такой аналитикой, – Bellingcat. Если у вас есть информация и вы не можете ее подтвердить, попробуйте обратиться к ним. Или к знакомых журналистам-расследователям, которые тоже разбираются в OSINT.
Связь с редакцией
Конечно, она должна быть. Редактор может помочь журналисту, пока тот в поле – например, связаться с ведомствами или подсказать свежую информацию.
Но ключевой вопрос – кто принимает финальные решения? За годы работы в горячих точках «Новая газета» пришла к тому, что журналист подчиняется редактору, пока находится дома. Но в зоне боевых действий только сам репортер, а не офис в Москве, будет решать, что делать.
В некоторых медиа есть специальный security officer, который одобряет действия журналиста. По мнению Елены Костюченко, это мешает работать и подвергает человека лишней опасности. На войне ситуация меняется так быстро, что у журналиста просто нет времени согласовывать маршрут. Он информирует коллег, какой дорогой едет, но не обязан ждать разрешения.
А вот у редакции другая важная задача – оценивать, насколько человек на фронте адекватен. И если видно, что журналист не справляется с происходящим, его нужно отозвать. Можно договориться хотя бы на одну видеосессию с психотерапевтом, чтобы профессионал посмотрел на вас и сказал, все ли в порядке. Потому что когда поедет крыша, ты можешь этого просто не заметить.
Тревожные звоночки
Журналисту можно работать на войне две недели. Потом перерыв. Потому что накапливается усталость и ты начинаешь совершать ошибки. Во многом это ложное чувство безопасности, установка, что если со мной ничего не случилось за две недели, то и дальше все будет хорошо.
Перед тем как ехать на войну, почитайте, что такое посттравматическое расстройство (ПТСР). Оно часто появляется в зоне боевых действий на фоне психологической травмы.
– Это нужно лечить, – говорит Елена Костюченко. – Иначе может может развиться депрессия, алкоголизм. Я видела, как люди кончают с собой. Это очень опасная вещь. Если вы заметили у себя или коллег проявления ПТСР, надо обращаться за помощью.
Первый, базовый, признак – нарушение сна. Или ты не можешь заснуть, или наоборот, хочешь спать постоянно. Повторяющиеся кошмары, флешбеки. То, что раньше радовало, теперь не приносит прежних эмоций: вкусная еда, музыка, секс с любимым человеком.
Конечно, это лишь несколько признаков. Лучше, если вся команда заранее проконсультируется со специалистом, чтобы знать, на что обращать внимание. Мы все живые и уязвимые. На постсоветском пространстве психологическая помощь стигматизированна, но лучше вовремя обратиться к врачу, чем потерять профессию и здоровье.
К чему подготовиться нельзя?
Вас могут убить. И никакой предварительный план, бронежилет и аккредитация не гарантирует безопасности. Война – это плохая лотерея. Постарайтесь как-то сжиться с этой мыслью заранее. Если она накроет вас в зоне боевых действий, работать будет сложно.
Ваше тело воспринимает опасность, вырабатывается адреналин, и вы все время бодрый. Поэтому на войне сложно спать. Заводите два будильника. Один – чтобы вовремя просыпаться, а другой – чтобы засыпать. Если командировка короткая, сутки или двое, можно продержаться вообще без сна. Но чем дольше вы на фронте, тем больше нужно спать.
Какой бы мучительной ни была бессонница, нельзя пить снотворное. Вы можете отключиться и не услышать воздушную тревогу. Как же помочь себе без лекарств? Сделайте чай с ромашкой, не листайте новости и не пользуйтесь перед сном гаджетами, потому что свет экрана будоражит еще больше. Лучше почитать обычную бумажную книгу.
Закройте глаза. Дышите спокойно. И не ругайте себя за то, что не можете заснуть. Даже если вы просто лежите с закрытыми глазами, то уже отдыхаете. Если бессонница станет хронической, ее обязательно нужно вылечить до следующей командировки. Когда вернетесь в безопасное место, сразу обратитесь к врачу.
– И самое главное, что я хотела сказать. Когда вы будете на войне, то увидите, что это бессмысленный ужас, – говорит Елена Костюченко. – И кажется, что он бесконечный. Но на самом деле можно приблизить конец этой войны. Надо просто понять, зачем мы пишем тексты, снимаем фото и видео. Чтобы добавить войне огня? Или чтобы разоружить ее, отнять силы? Я надеюсь, мы научимся делать так, чтобы войны заканчивались.
Еще о работе журналиста на войне узнайте из лекции Войцеха Тохмана о литературе факта.
