Когда в какой-либо стране происходит конфликт или война, в том числе информационная, это становится нешуточным испытанием для журналистов. Они будто вынуждены проходить через коридор со множеством скрытых ловушек. Какими словами описывать события, чтобы не распространять пропагандистские клише? Как оставаться нейтральным в работе, если личные убеждения тянут на чью-либо сторону?
По непростому пути освещения конфликтов вас проведёт журналист и редактор Dziennik Gazeta Prawna Михал Потоцкий. Чувствительные моменты он разобрал во время мастер-класса в Press Club Belarus на примере конфликта в Донбассе, который стал прологом к нынешней агрессии России против Украины.
Слова могут стать оружием
Разные СМИ назвали события в Донбассе «гражданской войной на Украине». Звучит вроде бы верно. Но тут есть три нюанса.
Во-первых, а правда ли это гражданская война? Разберёмся с понятием. Если по-простому, гражданская война – это борьба за власть между двумя сторонами внутри одной страны. То есть без вмешательства другой страны. В ситуации с Донбассом есть интервент – Россия. Получается, если говорить о гражданской войне в чистом виде (вспомните США в 19 веке), то это не тот случай. Хотя есть элементы гражданской войны: всё же какое-то количество участников конфликта на востоке Украины встали на сторону интервента.
Во-вторых, корректно ли называть «гражданской войной» вооружённые действия только на 3-4% территории страны? Ни один здравомыслящий инвестор не придёт туда, где полыхает гражданская война. Доверяя формулировке в медиа, он может не догадываться, что на 90% территории этой страны люди живут мирно. Если мировые СМИ распространяют клише о «гражданской войне», это может серьёзно навредить развитию страны и дестабилизировать её.
И ещё немного о терминах. Как точнее назвать то, что Россия сделала с частью украинских территорий: «аннексия» или «аншлюс»? По-немецки «аншлюс» – присоединение страны. Но на польском и русском этим словом обозначают именно присоединение Австрии к Германии Гитлером. Появляются ассоциации: аннексия/аншлюс, Путин/Гитлер, Россия/Третий рейх.
Если в авторской колонке журналист хочет провести исторические параллели, он может написать «аншлюс». А вот в информационном материале стоит употреблять термин из международного права «аннексия». Он описывает именно то, что произошло с украинскими землями: «насильственное присоединение страны или части её к другой стране». Всё ясно, и лишних коннотаций не возникает.
Как действует пропаганда? Пять принципов
Чтобы невольно не стать пособником пропаганды, важно понимать, как она работает. Рассмотрим, какие принципы и как она использовала, рассказывая про конфликт в Донбассе.
- Принцип массового и долгого воздействия. Чтобы внушить аудитории нужную интерпретацию событий, пропаганда создаёт альтернативную реальность. Причём играет по-крупному и в долгую – чтобы никто не сомневался, что такой реальность была всегда. Сопровождается это навешиванием ярлыков.
Так, словосочетание «Донецкая республика» на уровне концепции оформилось ещё в 2005-2006 году. Тогда же понятие «сепаратисты» закрепилось за группами маргиналов, которые появились в районных центрах Донецкой и Луганской областей. А «фашистами на Майдане» украинские власти называли протестующих в далёком 2001-м году во время акции «Украина без Кучмы». Эти ярлыки активно навязывались, пока не стали привычными и общепринятыми.
- Принцип желательной информации. Человеку легче принять то, что отвечает его ожиданиям. Пропаганда эту особенность эксплуатирует. Например, когда убеждает, что русскоязычных в Украине якобы притесняют и их надо спасать. Аудитории легко поверить в это, потому что для неё это желательная информация. Хотя на деле нельзя просто так взять и поделить Украину на две части – прозападную украиноговорящую и пророссийскую русскоговорящую.
- Принцип эмоциональности. Чем сильнее информация шокирует, будоражит эмоции, тем выше шанс, что она минует фильтры здравого рассудка и критического мышления. А значит, пропагандистский месседж попадёт прямо в цель. Помните историю с «распятым мальчиком»? Коктейль из детской трагедии, ужаса и религии сработал на ура.
- Принцип понятности. Пропаганда всё упрощает и не даёт полутонов. Она рисует чёрно-белый мир, где есть «друзья» и «враги», «мы» и «фашисты».
- Принцип очевидности. Снова возвращаемся к ассоциациям. Связки «майдан – фашисты», «ДНР – террористы», «Путин – Гитлер», «Порошенко – Бандера» внедряются в сознание людей и после всплывают сами по себе, без контекста. Особое коварство этого принципа в том, что такие ассоциации делают качественные СМИ частью пропагандистской машины.
Личная точка зрения отдельно – журналистская отдельно
Когда в конфликте есть явные агрессор и пострадавшая сторона, чисто по-человечески хочется поддержать того, кто защищается. И на это у журналиста есть полное право – когда он не на работе.
Известен случай, когда в начале 1990-х журналистка проходила стажировку в редакции Reuters. В то время шла война в Ираке. Саддам Хусейн аннексировал Кувейт. И та журналистка пришла на планёрку Reuters в майке с надписью «Free Kuwait». Главный редактор прервал планёрку, вывел журналистку в коридор и сказал: «Сегодня иди домой. Если ещё раз увижу тебя в “политической” майке – твоя стажировка закончится». Он поступил так не потому, что поддерживал Саддама Хусейна. Просто не мог допустить, чтобы журналисты его редакции публично выступали за одну из сторон конфликта.
Вставая на чью-либо сторону – не важно, условного Добра или Зла – журналист становится пропагандистом. Качественная журналистика всегда вне политической борьбы.
Текст подготовила Рина Виж.
