Лекция
Ирины Сидорской Главные темы:
- «Детка, мы живем в жестоком мире»
- Помочь читателям не сойти с ума
- Сейчас журналисты – это сотрудники хосписа
- Повестка не задана, она конструируется
- Инфоповоды, которые объединяют общество, отдали режиму
- Остановленный медиатранзит усугубляет дискурс травмы
«Детка, мы живем в жестоком мире»
Во многих постсоветских медиа повестка сейчас тотально негативная. Это можно понять. Даже если вынести за скобки войну и репрессии, сама суть журналистской работы в том, чтобы находить и показывать недостатки в обществе и работе официальных институтов.
Глобально в мире СМИ мало что изменилось и они остаются «сторожевой собакой» демократии. Особенно это актуально для несвободных стран, где на контрасте с независимыми медиа работают провластные. Вот они-то как раз фонтанируют позитивом.
Еще один аргумент в пользу негативной повестки: люди любят читать всякие ужасы. Они предпочитают плохие новости хорошим в пропорции 7:1. Это справедливо, но только отчасти. По данным Института изучения журналистики Reuters и Оксфордского университета, в последние годы интерес аудитории к СМИ неуклонно снижается. И главная причина – чувства усталости и бессилия, в которые медиа погружают людей. Подробнее – в нашей лекции по solution journalism – прим. «Соли».
Если совсем просто, то медиа предлагают читателям на выбор две ролевые модели: жертвы или насильника. Еще возможна третья – эскапизм, то есть уход аудитории от общественно-политической проблематики в частно-семейную: «Надо почитать в газете, когда будут подходящие дни для посадки лука».
А вот варианты конструктивного решения хотя бы небольших проблем в инфополе просто не попадают.
Помочь читателям не сойти с ума
Сейчас, когда идет война, у медиа появилась новая задача – помочь аудитории остаться в реальности и не сойти при этом с ума. Пережить войну, а в ситуации Беларуси – еще и репрессии.
Наверняка вы помните фотосессию жены президента Украины Елены Зеленской для журнала Vogue. Тут сразу несколько эффектов: ее обсуждали внутри страны, что хоть немного отвлекало от тревожных новостей; внимание мировой общественности было приковано к Украине; а сама первая леди воюющей страны вовсе не выглядела жертвой.
Новости про знаменитого пса Патрона или харьковского кота Степана – тоже в хорошем смысле «позитив», который позволяет аудитории держаться. И снова, через украинские СМИ они попадают и в зарубежные, оставляя Украину в центре внимания всего мира.
Сейчас журналисты – это сотрудники хосписа
И если они будут плакать, глядя на свое страдающее общество, это вряд ли кому-то поможет.
Важно переформатировать повестку, наполнив ее не только болью, но и положительными эмоциями. Показать, как люди меняют свою жизнь и реальность вокруг себя к лучшему, хотя бы в мелочах.
Демократия – это чувствовать себя акторами, а не жертвами или насильниками. А еще – когда СМИ не только фокусируются на имеющихся проблемах, но вместе с экспертами предлагают аудитории образы будущего. Как мы будем жить, когда война закончится, а мы победим?
Повестка не задана, она конструируется
Это не призыв к пропаганде и манипуляциям вместо новостной журналистики. Просто со временем глаз замыливается, и мы начинаем замечать только те инфоповоды, которые привычно бросаются в глаза. Но все ли они важны для аудитории? А для редакции и ее миссии?
Иногда полезно перестроить фокус, подумать, что я сам / сама считаю достойным фиксации. А мои читатели? Как это влияет на их жизнь? Нужно ли им вообще об этом знать?
Инфоповоды, которые объединяют общество, отдали режиму
Недавно основатель и директор популярного беларусского сайта «Сильные новости» поздравил френдов в Facebook с Днем отца. В ответ он получил довольно резкую критику в духе «зачем праздновать «лукашистские» праздники». И действительно, День отца появился в стране недавно и был учрежден президентским указом.
В комментариях журналист упомянул День матери, который тоже был официально назначен в 96-м году, хоть такой острой критики и не вызывает.
Необязательно писать о провластных праздниках, но можно найти другой повод вспомнить о том, что объединяет общество: материнство, отцовство, дети, здоровье. Это касается и волнует многих, а значит, позволяет расширить аудиторию, работать не только со сторонниками и стать основным источником информации для беларусов.
Остановленный медиатранзит усугубляет дискурс травмы
Ключевой посыл в том, что медиа – не просто летописцы, они могут быть полноправными участниками решения социальных проблем. Но важно, чтобы эти проблемы проходили полный медиатранзит. Проще говоря, нельзя бросать тему на полпути. Это еще хуже, чем если бы она не поднималась вообще.
Когда аудитория погружается в некую проблему, то на первом этапе это всегда связано с сильными эмоциями. Журналист рассказывает истории, описывает героев, жертв. Читатели вовлекаются и начинают сопереживать, но потом никакого продолжения почему-то не следует. Медиа просто забывают про тему, которую сами же подняли.
Что происходит с аудиторией? Она остается в уверенности, что никакую проблему нельзя решить, а все трудности вечные. Такая установка лишает акторности и желания вообще что-то делать. Люди продолжают жить с серьезно деформированной картиной мира. Дискурс травмы усугубляется.
Один из самых удачных беларусских кейсов мирного времени – спасение от сноса исторического района Минска Осмоловка. О ней не просто написали один или несколько раз, эта проблема прошла полный медиатранзит и была решена.
Конечно, медиатранзит — не волшебная палочка, которая остановит войну или репрессии. И все же это общий принцип освещения проблемных тем, необязательно, глобальных, который может работать и в тяжелое время. Ведь даже из поражения можно вынести уроки и подумать, что делать дальше.
Всего у медиатранзита 4 стадии:
- Легитимизация проблемы
- Мобилизация сил для активных действий по разрешению проблемы
- Появление (официальной) реакции и разработка институционального плана действий
- Осуществление и коррекция плана
Любое общество, которое проходит глобальную трансформации, проходит через дискурс травмы. Это болезненное состояние, которое можно преодолеть двумя способами. Либо разрешить травмирующую ситуацию, либо уйти из нее в частную жизнь.
Если аудитория раз за разом сталкивается с примерами нерешенных проблем, у нее формируется убеждение, что изменить ничего нельзя. Да и не нужно. Это и есть пресловутая выученная беспомощность. Получается так, что очень часто мы сами приводим свою аудиторию в эту точку.
